Креститель - Страница 43

— Ужели? — едва ли не хором поразились богатырь и девушка. — И как там? Кто живет? Правда про зверей неведомых?

— Живут там зыряне, вотяки, остяки, вогулы, — пожал плечами Середин. — Богам поклоняются тем же, что и мы, однако правителей своих ханами называют. Разве только Велеса выше Сварога почитают, да святилища не за стенами, а в городах строят. Городов там много больших, народ руду копает, меха добывает, золото моет. Кузнецы в тех местах знатные, не хуже русских. Булгарские купцы брони, мечи в тех местах, на Урале, покупают, а после за Хазарию, арабам и персам продают. И спрос на них не менее, нежели на меха тамошние. Про прочие мастерства мало знаю. Ткани там, чеканку сильно не хвалят. Но для себя делают. Города у них, как и у нас, деревянные, стены вокруг земляные. Хлеба, каши мало едят, больше мяса. Булгары хитрые дружбу с ними ведут, воевать опасаются. Но в союзники часто берут на соседей ходить. На нас, то есть. На хазар, на половцев. Еще далее на восток самоеды живут, юраки, тунгусы. У них вера уже иная. Живут больше в юртах, но многие тамошние ханы дома деревянные рубят и амбары, на крепости похожие. Добро там держат и воинов. А собак или кошек двухголовых не встретил. Может, не повезло.

— А чего тебя в такие края далекие понесло, боярин? — спросила Пребрана.

— Слышал я, что Баба-Яга там живет, — признался Олег. — Вот и поехал. Надеялся найти.

— Нашел? — насторожились девушки при упоминании известной в народе покровительницы детей и хранительницы человеческого рода.

— Нашел, — кивнул Середин. — Из золота она, вдвое меня выше ростом.

— И как она?

— Да хорошо у нее все. Стоит себе и стоит. Я ей живот погладил и назад поехал.

— Ты погладил живот Бабе-Яге? — Пребрана подъехала ближе, пристально вглядываясь в его руки. — Какой ладонью?

— Отмахав ради нее почти две тысячи верст через сугробы и дикие места, я приложил к ней все руки, какие у меня только были.

Боярыня протянула руку, с видимым благоговением коснулась кончиками пальцев его запястья, потом отъехала в сторону. Ее нервозность можно было понять: прикосновение Бабы-Яги гарантировало здоровое потомство и сохранение рода на веки вечные. Правда, если женщина не могла посетить древнюю богиню сама, то тот, кто касался золотого идола, должен был погладить ее живот. И, разумеется, не через одежду.

— А дороги там какие? — поинтересовался Радул.

— Нет там дорог, боярин. Всё, как у нас, на Руси. Зимой на санях по рекам ездят, летом по ним же на лодках и ладьях. Племена тамошние многие по весне поля хлебом, овсом и ячменем засевают, да почти все со скотом на юг, в степи уходят. А в холода к полным амбарам на зиму возвращаются. Это те, что ближе к Булгарии расселились. А кто дальше, к горам — те в основном мастерством железным живут. Только сами мало торгуют, всё больше купцам продают, али соседям, что на торг приезжают…

За разговорами время бежало быстро. Солнце потихоньку катилось к закату, и когда возле россоха путникам встретился кряжистый вековой дуб с обгоревшей вершиной они уже подумывали о ночлеге.

— Помнится, нищий на дороге сказывал, что там стоянка удобная есть, — кивнула Пребрана на отходящую в небольшой лесок колею.

— Да, говорил, — согласился Олег. — И предупреждал, чтобы мы туда не сворачивали. Интересно, почему?

— Дык, нужно повернуть и посмотреть, — предложил Радул. — Чего нам бояться? От злых духов ведун защитит, с людьми тем паче управимся.

Он ехал первым и уже потянул правый повод коня. Небольшой отряд с полверсты проехал по узкой дорожке, еще саженей триста под кронами редко стоящих пирамидальных тополей, между которыми поднималась высокая трава, и оказался в чистом сосновом бору. Колея повернула влево, пересекла круглую полянку метров десяти в диаметре, ручеек шириной в два шага и на том берегу потерялась среди деревьев.

— Место вправду ладное, — спешился богатырь — Что скажешь, ведун?

— Удобное, — согласился Середин, недовольно оглядываясь по сторонам.

Сосновые лес, конечно, приятен и для здоровья полезен — но берегини больше любят места лиственные. Березки, кустарник низкий, особенно орешник и сирень. Жасмин любят — тот вообще, если берегинь нет поблизости, паршивеет мгновенно; паутина на нем нарастает, гусеницы листву жрут, жучки всякие в несметном количестве заводятся. А среди голых сосновых палок добрым существам, коли прийти захотят, и укрыться-то негде.

Зато — травы для лошадей в достатке, вода чистая, кострище старое, не раз путниками использованное. Грех такую стоянку бросать. Он вздохнул, спешился, подошел к Пребране:

— Дозволь помогу, красавица.

Девушка неожиданному предложению удивилась, но отказываться не стала и оперлась на предложенные руки, спрыгивая на траву. Середин вежливо улыбнулся, отошел. Крестик на левой руке, который он пронес над ногой боярышни, никак не отреагировал — магическое воздействие ушло. Это означало либо то, что в нем не было ничего особенного и оно просто развеялось, либо… Либо заклятие подействовало, выполнило свою роль и теперь его больше нет.

— Сосны, сосны… — Ведун вернулся к сумке, достал краюху хлеба, обломил краешек, добавил немного пшена, прихватил миску для воды. — Жалко, молока нет. Лесные жители молоко любят.

Не видя поблизости кустов, он выставил угощение в густую траву — там, где горькая полынь захватила себе несколько саженей светлого места, — поклонился:

— Сытости вам и радости, жители лесные, берегини и травники, лешие и лесавки и всякая душа, что возле нашего шалаша. Примите наше угощение, не сердитесь за вторжение. Вместе повечеряем, вместе переночуем, а поутру друзьями расстанемся.