Креститель - Страница 18

— А коли так, — с неожиданной дерзостью возразила девица, — то почто на службе у него в дружине одни варяги?

— Это я, что ли, варяг? — расхохотался Радул. — Кто же тебе глупости таковые сказывал? Уж не полоцкий ли князь? Глупости все это, Пребрана. Варяжские сотни в Киеве и вправду есть. Однако же держит их Владимир не заместо дружины обычной, а в дополнение к ней. Случись, ворог нежданно нападет — это сколько же времени ждать, пока ополчение боярское со всех сторон к столице подойдет? А тут под рукой завсегда кулак железный есть. И удар первый выдержать сможет, и ответный нанести, пока свои рати сберутся. Оттого, что ни год, князь Киевский варягов себе нанимает. Нурманов, данов, голов, немцев всяких. Коли ссора с соседями назревает — больше созывает, коли мир — даже своих к грекам на службу отпускает. Киев богат, ему варягов покупать — бремя малое.

— А ты видел князя Владимира, боярин?

— Как тебя вижу. И видел, и говорил, и обнял он меня крепко, как поместьем награждал. С тех пор каженный раз, как видимся, по имени величает, здоровается. Князя народ любит, боги к нему благоволят, на землях русских покой который год. Вороги со всех сторон со времен Святослава притихли — боятся тревожить рубежи наши. Стыдиться Владимиру нечего. К чему ему за спины иноземцев прятаться? За него любой киевлянин живот отдаст…

Так, за разговорами миновала первая половина дня. Дорога уперлась в ворота Себежа — селения, ненамного большего зародихинской усадьбы и обнесенного точно такой же китайской стеной. Внутрь путники въезжать не стали. Дела у них в ремесленном поселке, занятом в основном выплавкой железа, не было. А коли так — к чему за вход платить? Они распрягли и напоили из протекающего через селение ручья лошадей, дав им небольшой роздых, перекусили еще теплыми пирогами и прилегли отдохнуть в тени подросшего возле стен кустарника.

— Слушай, боярин, — присела возле жующего травинку богатыря Пребрана. — А твой друг и вправду чародей сильный?

— А как же! — немедленно вскинулся Радул. — Да он у меня на глазах таких чудищ разил, что мне и глянуть страшно было, колдуна в горах Аспида един одолел, с татями супротив двадцати рубился…

— Коли так, боярин, может, мы через Себежскую гать пойдем?

— Это что за место такое?

— Здесь, прям за Себежем, она и начинается, — махнула рукой девушка. — Ее, сказывают, рудокопы настелили, пока железо в вязях здешних копали. Оно кончалось — дальше стелили. Кончалось — и снова стелили. Там, посреди болота, острова Крупинские. Гать аккурат до них доходит. И с той стороны тоже стелили, и тоже до островов. Получилось, что гать насквозь через топи проходит. Здесь по прямой до Полоцка верст сто получится. Дней за пять пройдем. А если вкруголять, по тракту — то все десять получится.

— А ежели так, — поинтересовался Олег, лежавший неподалеку, — почему по тракту все ездят, а не по прямой?

— Узкая эта гать. Пока рыли, возам с рудокопскими телегами там не разъехаться было. А с той поры, как железо из Себежской вязи рыть перестали, заброшена гать. Нет там никого. Ни людей, ни жилья. Слухи нехорошие про болото бродят. Коли бояре с холопами оружными идут, то удальства ради по ней скачут. А путники простые, смерды здешние не суются. Опасаются. Мы же коли кругом пойдем, к наказанному сроку не успеем. Князь Полоцкий, может, и простит. А может, и осерчает. Коли по прямой — так даже, на день ранее доберемся…

— Что за слухи-то?

— Про нежить болотную, про русалок да водяных.

— Сама-то не боишься нежити?

— А че ее бояться, коли чародей сильный с нами?

— Ты чего молчишь, ведун? — приподнялся па локте богатырь. — Как мыслишь, стоит князя Полоцкого уважить?

— То не князю, то боярыне нашей услуга, — поправил Середин. — Скажи, красавица, а с боярскими отрядами ничего на гати не приключалось?

— Нет, вроде. Не слыхивала ничего недоброго.

— Откель тогда слухи нехорошие?

— Не ведаю, — пожала плечами девушка. — Люди речи всякие ведут. И про гать Себежскую тоже. Так что, бояре, пойдем короткой дорогой?

— Пошли, — спокойно зевнул ведун. — Нечисть так нечисть. Первый раз, что ли?

— Что разлеглись, лентяи?! — тут же захлопала в ладони Пребрана. — Запрягайте, хватит валяться! Ночью поспите.

Олег тоже дернулся было, но сообразил, что командует девушка холопами. А ему можно еще маленько полежать. Хорошо всё-таки, когда не сам по себе едешь, а по поручению. И накормят, и напоят, и копей оседлают. Если бы еще только при этом никто голову отвертеть не норовил…

Середин рывком вскочил, пошел по полю, внимательно оглядываясь.

— Ты куда, ведун? — окликнул его богатырь.

— Береженого и судьба бережет. — Заметив старое кострище, Олег наклонился, собрал в кулак золу и аккуратно пересыпал в поясную сумку. — Можжевельника бы еще найти. Но придется обходиться тем, что есть.

Спустя четверть часа обоз обогнул поросшие молодой травкой стены Себежа и втянулся под сень прохладного березняка. Теперь, внимательно вглядываясь в сырую дорожную колею, впереди ехали ведун с Радулом. Болото дело такое — провалиться в промоину легко, а вот выбираться замучаешься. Боярские холопы держались позади, уже не веселясь, как прежде, и всё отмахиваясь от комаров.

— Интересно, — негромко отметил Олег. — Березняк тут дикий, али специально сажали?

— Кому она нужна, береза-то? — хмыкнул богатырь.

— Не скажи… — покачал головой Середин. — В нашем кузнечном деле березовый уголек — очень даже неплох.

— Ты еще и кузнец?